То же самое справедливо и относительно комментария к
«Чжуан-цзы». В целом значение философии сюань-сюэ сводится к оригинальной
интерпретации таких категорий, как «отсутствие-наличие» (у-ю),
«тело-субстанция» – динамическая акциденция – функция (ти-юн), «хуа»
(трансформация) и некоторых других.
По-видимому, в кругу адептов сюань-сюэ был создан (или
полностью или частично) такой памятник, как «Ле-цзы» (см. Ян Боцзюнь, 1958, с.
185–245; Грэм А. Ч., 1960; 1961, с. 139–1,98), позднее
происхождение которого в настоящее время вряд ли можно подвергать сомнению.
Кроме, того, сюань-сюэ выполняло роль медиатора между
нативной китайской и буддийской философией, поставляя ранним переводчикам как
терминологический инструментарий, так и концепции, в которых индийское учение
осмыслялось в Китае в III–V вв., опосредуя частично собственно даосское
влияние. Во многом именно такого рода терминологические заимствования определили
интерпретации ряда буддийских понятий в Китае.
Еще значительнее влияние сюань-сюэ на культуру и
литературу периода Шести династий, во многом определившее такие культурные
явления, как мировоззрение «ветра и потока» (фэн лю) (Бежин Л. Е.,
1982), «чистые беседы» (цин тань) к другие духовные параметры и образ жизни
аристократии и аристократической элиты III–IV вв. (см.:
Малявин В. В. 1978).
Подводя итоги историческому развитию даосизма рубежа
древности и средних веков, следует отметить прежде всего завершение процесса
складывания даосской религии, выражающегося в ее институциализации. Формальным
показателем кристаллизации даосизма из многочисленных протодаосских верований,
видов религиозной практики и интеллектуальных течений является появление
единого корпуса даосской литературы – Дао цзана. Этот процесс отразился и в
изменениях самоназваний даосизма.
На смену термину «путь демонов», означающему субстратные
шаманские культы и со временем приобретшего сугубо отрицательную коннотацию, последовательно
приходят названия: 1) «шэнь дао» («путь божеств»), 2) «чжэнь дао» («истинный
путь» – маркирует отмежевание даосизма от народных культов, с одной стороны, и
от буддизма – с другой), 3) «шэн дао» («путь совершенномудрых» – возникает в
ответ на обвинения буддистов в индивидуализме и позднее становится одним из
обозначений конфуцианства) и, наконец, 4) «дао цзяо» («учение Пути», даосизм).
Этот последний термин еще в III в. использовали буддисты для обозначения
своей религии, но уже в V в. Коу Цяньчжи использует его для обозначения
даже не всего даосизма, а лишь традиции «Небесных наставников». Это название и
стало перманентным самоназванием даосской религии (подробнее см.:
Малявин В. В., 1985, с. 161–162).
Интересно, что буддизм как инокультурная традиция
постоянно выступал катализатором роста самосознания даосов в качестве таковых.
К V в. складываются все основные направления даосизма, за исключением
появившихся в XII–XIII вв. поздних школ.
Тем не менее даосизм, коренящийся в локальных
культурных традициях, родственных, но не редуцируемых друг другу, оставался на
протяжении всей своей истории организационно и идеологически аморфным, и единой
даосской церкви никогда
| 
